Огурцы (сказка Носова на современный лад).
Наверное, всё старшее поколение помнит рассказ Носова "Огурцы"? Ну, где мальчик украл огурцы с чужого огорода и сдуру принёс домой похвастаться? Помните, как мама посылала его обратно, а в ответ на его плач: " - У дедушки ружьё, он выстрелит и убьёт меня! - сказала: - Ну и пусть. Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын - вор."
А вот продолжение этого рассказа на современный лад...
* * *
Но Ванька был мальчик продвинутый и маминого произвола не стерпел - прямо с огурцами посреди ночи пошёл к дяде Омбудсману, что не жалея сил и рук не покладая и глаз не смыкая и хлебала не закрывая... в общем, детей от злых родителей защищал. И рассказал Омбудсману Ванька, как мама ему, Ваньке, психологическую травму нанесла. Закипел праведным гневом Омбудсман, и собрал рать свою верную - Приставов, Ментов да Секретуток. И замигали они мигалками, и задудели сиренами, и нагрянули к Ванькиной маме, и повязали её, и судили судом скорым и суровым, и дали ей пять лет за насилие над личностью ребёнка и ещё двадцать пять - по статье 280-й - на всякий случай.
Обрадовался Ванька, что справедливости добился, да не тут-то было. Приехали за ним из больницы, и отвезли туда, и лечили галоперидолом и гипнозом от стресса, пока он окончательно идеями Демократии не проникся и дуть в штаны самопроизвольно не начал. А тогда, вылечивши, обрядили его в Фирменный Памперс и отправили его в детский дом, чтоб ребёнок без присмотра не остался. А квартиру, где он с мамой жил, продали доброму бизнесмену Засрату Помоеву, который в городе травами диковинными торговал, и через месяц прописал на той квартире добрый Помоев весь свой тейп. И стали злые и непродвинутые русские люди тот дом обходить стороной и называть "помойкой"...
...А в детдоме Ваньку на вторую ночь побили, но так - не со зла, для знакомства. И стали спрашивать, кто он и как сюда попал. А Ванька возьми и расскажи правду. Притихли детдомовцы и сказали: "Ну ты Павлик Морозов!" - и ещё раз побили Ваньку, и с тех пор били весь год, что он в детдоме жил - так, что вечно синий ходил. Только Павликом не звали больше, потому что умный Санька-"вырви_глаз" всем рассказал, что Павлик Морозов-то родителей не предавал, хоть и был его - Павлика - папаша большой сволочью... Потому стали Ваньку просто звать Стукач, и даже имя его позабыли. Никак не могли злые детдомовцы в толк взять, как можно было ради Справедливости и Толерантности родную мать в тюрягу упечь...
А как прошёл год - улыбнулось Ваньке счастье, и воспрянул он духом. Усыновила его семья миллионерская из далёкой земли Евросодомии. Обрадовался Ванька и подумал, что прав был во всём, а муки, что претерпел - знать, испытание верности его было, не отречётся ли от Демократии и Общечеловечности? Так и поехал в новую семью радостный.
Да вот в машине сразу оказалось, что миллионеры-то они миллионеры, но не тамошние, а свои, домашние. И ещё что Ваньку они не усыновить, а удочерить хотели. И что папу у него зовут Игорь Душка, а маму Слава Кисик. Ох...л Ванька - так его, ох...вшего, около загородных посадок и выгрузили и в эти посадки поволокли - удочерять, чтоб понял, что к чему и родителей новых возлюбил. И сказали ему, чтобы он поглубже проникся и даже показали, чем он проникнуться должен, и когда Ванька ЭТО увидел, он понял, что - ОЙ, и что от проникновения ЭТИМ будет ему как бы неудобно и даже больно... И в демократии впервые как-то усомнился. Даже заорал, на помощь зовя, но по шоссе тому ездили только Уверовавшие в Толерастию и на помощь не спешили - боялись, что им тачки поцарапают и макияж попортят.
И стал бы тогда Ванька Анькой и пропал бы, верно, совсем, не случись так, что за посадками теми как раз и была плантация огуречная, что дед Берендей сторожил. Приковылял он на уговоры мапы с памой... то есть, па... тьфу ты, на уговоры громкие и визг не менее тихий. Поглядел, головой седой качая, как двое му... жен... существ с пацана штаны снимают. Дождался, пока и трусы стащат. А потом перехватил поудобней свой дубовый бадик и отпиз...л Игоря со Славой так, что у них всё, что стояло - навек упало. Поглядел на дело рук своих, крякнул и отпиз...л снова - так, что они и как их зовут забыли. Глянул опять - и в третий раз отпиз...л, да не потому, что садист был, а просто не любил старый хрен нетолерантный, когда детишек свободновольно мучают. Третьего раза Кисик с Душкой не вынесли - сдохли, и все вороны и лисы в округе немало тому порадовались... Дед же плюнул некультурно - и недемократично "пидарасами" покойных обозвал.
А Ванька-то зря радовался. Потому как дед Берендей не дал ему и срамоту прикрыть - сорвал крапивы пучок, перегнул через колено и выпорол. Но не потому, что спанкофил был, а просто знал по жизни да по опыту, как таких щенявых воспитывают. Сперва-то Ванька ещё про демократию и права ребёнка кричал, а как дед второй пучок сорвал - сразу нормальные слова вспомнил: "Больше не буду!", "Простите!" и "Мамочка!" На "мамочке" заревел уже не от порки - от горя прошлого Ванька, и расспросил его дед, что так-то горько? И рассказал Ванька, что наделал и как своими руками мать в застенки демократические отправил. Пошевелил усами дед Берендей и так Ваньку "лещом" двинул, что тот рыбкой в трусы со штанами въехал. А потом повёл к себе в огуречное царство и к работе приставил, а от искавших повсюду слуг свирепого Омбудсмана и хозяина многоглазого его по прозвищу Всенароднейший и Многолюбимейший, колдовством русско-земным укрыл надёжно. Тут Ванька одумался малость и, на колени пав, деда благодарить стал. Нахмурился сердито дед Берендей и сказал: "Встань, дурачина - и помни: русский человек перед одним лишь на свете существом на колени падает!" А перед каким - не сказал...
И ещё год трудился Ванька от зари до зари - мозолей понажил, чёрные заклинания типа "права человека" и "свобода воли ребёнка" из башки как ветром выдуло. Но не потому, что дед был рабовладелец, а потому, что хорошо знал Берендей, как дурь из молодой души вывести. А как выпадал отдых - учил дед Берендей Ваньку сказам, песням, былям, заговорам и ещё кой-чему нужному, потому как с 1936 по 1960-й служил дед в спецназе славной армии русской, что тогда советской прозывалась - и многие знания полезные обрёл. Передать же по крови рОдной их было некому - пали сыновья Берендеевы в землях далёких, злых чудищ Демократов да Общечеловеков до русских рубежей не допуская, а единственный внук - уже на русской земле сгинул, над Тереком-рекой, всё с тем же злом из последних сил сражаясь. Спрашивал Ванька, как же вышло то? И поведал дед Берендей, что силой-то Педерасы Забугорные Русь сломить не могли, хоть многажды пытались. И тогда отравили они ядом тайным отважных князей русских, а взамен них поставили своих подменышей, что Экономистами, Юристами и Правозащитниками прозываются и любое обличье на харю натягивают, как носок на ногу. Русский же народ князьям своим верить привык, потому что всегда они его в битвы водили, радость на всех делили, а горе - первыми принимали... Вот и не заметил, как оседлали его Забугорные - да и гонят в Пекло прямой дорогой.
От злости у Ваньки кулаки сжимались. Он и не знал раньше, что такое злость-то настоящая, только на маму злился за глупости разные и даже отомстить мечтал. Теперь-то и вспоминать было стыдно. А про князей любил Ванька слушать. И про Святослава Отважного, что хазар по горам и степям одной плёткой гонял. И про Володьку Единоборца, который половцев нетолерантно учил. И про Даньку-Галичанина, что Русь от узкоглазых спасти пытался, да жаль - сил не хватило. И про тёзку своего, Ваньку Грозного, что бояр суверенных прижал и татарскую Казань русским городом сделал. И про Митьку с Кузькой, что первыми Кузькину Мать полякам показали, и так была страшна та Мать, что поляки от страха полысели поголовно и до своей Варшавы добежали. И про Афигенного Петра, что первым стал Императором именоваться, а кто его так называть не захотел - к тому он в гости приезжал с друзьями немногими (так, тысяч тридцать-сорок) и пировал за счёт хозяина. И про хитрую Катьку-Немку, что немкой только притворялась, чтобы русский престол занять - вот такие были времена - а как заняла, так всех немцев-то и попёрла. И про Сашку, которого в народе Партизаном называли, потому как он самолично на Смоленщине против лягушатников партизанил, а после - в народ ушёл. И про другого Сашку, который русских людей из древней татарской кабалы - "крепости" - освободил. И про третьего Сашку, который рыбу ловить любил, и пока пескаря не поймает - послы самых могучих королей и держав в приёмной, как мышки, тихо сидят. И про страшного и великого Иосифа Стального, который первым грудь в грудь с чудищем многоглавым, Кагалом Заморским, Русь было пленившим, сошёлся, победил его и на полы рассёк. Жаль только, что стравили их силы злые с Магистром Чёрных Рыцарей Запада - и в той битве одолел Иосиф врага, но сам ослабел, а земли, что Чёрные Рыцари крепкой рукой держали, швалота пидарасная растащила и поработила, и стала там вместо королевств могучих и народов воинских Единая Евросодомия... И про Никитку Юродивого, который одной своей обуткой так Запиндосов Заокеанских напугал, что те усрались всем миром и целый остров Свободы Никитке подарили, лишь бы он обутку обратно на ногу натянул. И про иных прочих...
А храброго Леонида, что в молодости под рукой Иосифа отважно с могучими Рыцарями Чёрными бился, а к старости ослабел вовсе и власть из рук выпустил - Ваньке так жалко было...
...Как же вышел и этот год и исполнилось Ванюшке четырнадцать - отпустил его дед Берендей и сказал: "А что делать - ты и сам знаешь!"
Перво-наперво наведался Ванюшка в город свой родной и сыскал Омбудсмана грозного, что в вертепе под названием "Казино" денежки государственные проматывал, да с купцами заморскими богомерзкими договаривался, скольких ещё детей русских он им в рабство-кабалу отдаст. Набежала тут охрана со всех сторон, стеной встала, да только Ванька и входить-то не стал - бабахнул по казине из "шмеля", и развалилась она на полы мелкие, а полы те огнём взялись, а кто внутри пировал да ковы против русских ковал - от тех и пепла на чих не сыскали.
Вторым делом пошёл Ванька в те края, где мать его в неволе томилась уж третий год. Долго ли коротко ли битва шла, а только начистил отрок рыла свиные, жирные страже тамошней и выпустил на волю матушку. Прочих узниц хотел было там оставить, да увидел, что, считай, ни на ком из них вины-то по людским законам нет - та с голоду украла, ту посадили за то, что честь свою от алкашей каких-то защищала, а эту вовсе - за то, что людей от слепоты духовной излечить пыталась. Вышли они виноватыми по Демократии да Пидорас... Простите, Политкорректности. Отпустил и их Ванька, а к матери своей подошёл и не знает - какими словами прощенья у неё просить? Много слов передумал, а на язык два всего лезут. Бухнулся Ванька на колени - вот перед кем русский человек на колени-то падает, перед матерью! И говорит те два слова: "Прости, мама!". А она уж давно сына простила. Как же иначе - матери-то...
Хотел я сказать: "И стали они жить-поживать - да добра наживать!" Да только встал Ванька с колен и говорит снова: "Прости, мама... отведу я тебя к деду Берендею, спасителю моему. Будешь ты у него жить в безопасности и довольствии. А мне ещё дел на Руси хватает - вижу теперь, какова обида наша, да вот не решил ещё, какую цену брать с обидчиков стану!" И говорит ему мама: "Своих да моих обидчиков прости, Ванюша. А вот тех, что землю нашу запоганили - не прощай!"...
...В ту же ночь сгорел сильномогучий многобаксовый Засрат Помоев - сгорел со складом своим, где травы хранил да с родней решил праздник свой отпраздновать. Пыхнуло, бабахнуло - черное место осталось, и вырос там сила-бурьян да дурман-вонючка. Да вот странность. Ванька-то наш в ту пору ещё с матерью у деда Берендея гостил и за дело правое не брался. Кто ж склад-то подпалил?!
Вышел утром Ванька на крыльцо - в путь-дороженьку. Глянул - рассвет алый, небо чистое, далеко видать с крыльца дедова - а по всей земле Русской огни горят, набат гудит и голоса грозные звучат. "Опоздал, что ли?!" - огорчился Ванька. И сказал ему дед Берендей: "Не горюй. С тебя началось - помоги заканчивать!"...
...И сказали вскоре недобитыши - Демократы да Пида... Политологи, Толерасты да Общечеловеки, Юристы да Экономисты, Перфекционисты да Новаторы Искусственные: "Ой не добра к нам земля русская! Побежим отсюда в другие края!" Обернулись стаей вороньей и полетели, землю напоследок усирая и каркая, на Запад. Но дунул им оттуда встречный ветер сильный, и голоса гневные зазвучали, и Символ Веры загремел вперемешку со "Словом Одноглазого", и девы-красавицы, на моделей тощих да ротастых непохожие, на конях крылатых по небу выметнулись, копьями разя, и павшие Чёрные Рыцари стеной из земли родной поднялись во главе с Магистром своим по прозвищу Старый Волк Безумный да херцогами его суровыми - и от ужасов тех нестрепимых снесло стаю вонючую да галдючую... а куда - неведомо, незнаемо...
...Тут и сказке конец - а кто слушал... пусть думает, как дальше жить будет.
Олег Верещагин